Иностранцы в России: легко и сложно С немецким пареньком Юргеном Вассером я познакомился на днях. И не где-то там за кордоном, а в городе Котово, где проживает достаточно большой процент людей, которые могут похвастаться германскими корнями. Поэтому много моих знакомых, пользуясь выгодным родством, свалили в бывший третий рейх на ПМЖ – там можно осуществить типично русскую мечту «не работать и разбогатеть», т. е. жить на социальное пособие. ТАК ВОТ: Юргену 24 года, живет в Гамбурге (родине «петуха», знаменитого «счета», а также смазливого дуэта «Фактор-2»), работает продавцом-консультантом в музыкальном магазине. Сам он всю свою сознательную жизнь прожил в Германии, но по воле судьбы его отец переехал в Котово, и Юрген каждое лето ездит к нему в гости. Договорились мы в этот раз встретиться в 10.00. И Юра (так по-свойски его называют русские приятели) пришел точно в назначенное время – секунда в секунду. Вот она, немецкая пунктуальность! Лично для меня десять – это еще раннее утро, а он уже успел переделать много дел. Совершить пятикилометровый утренний кросс, искупаться в пруду и сделать зарядку (в здоровом теле – здоровый дух – считает Юрген и занимается спортом не менее 1,5 часа в день), прочитать 30 страниц Кафки (любимый его прозаик; «Кафка – ложь, да в ней намек!» – улыбаясь, цитирует Юра песню своей любимой русской группы «Запрещенные барабанщики») и приступить к написанию новой песни. Одно из его увлечений – рок-музыка. Уже семь лет он пишет собственные композиции на трех языках – русском, английском и немецком. Кроме того, мечтает еще овладеть французским – языком его любимого поэта Стефана Малларме. Чтобы не было скучно, он привез с собой электрогитару «Cort» и груду различных примочек. «Ну и денег немножко», – улыбается Юрген. Как потом выяснилась, под «немножко» он подразумевал сущий пустяк – тысячу евро. «Это ж весь квартал можно месяц самогонкой поить!» – недоумевали прожектеры-злопыхатели. Обычно, когда иностранец идет по улице, его сразу видно – бутиковая одежда и необычный взгляд. Юрген тоже реально «выкупает» себя (тем более в масштабах маленького провинциального городка, где все друг друга знают): одет он значительно лучше местных аборигенов, и в глазах читается непрестанное удивление – смесь идеалиста-толстовца и марсианина – и никакого нагловатого привкуса классовой злобы «героя рабочего класса», свойственной многим русским. Именно потому он и не вливался в общую серую ауру русской провинции. Когда мы шли на пруд, прохожие на него смотрели с недоверием. Проставляться надо? Об этом спросил меня Юрген сразу же после приветствия. Я сказал, что делать это абсолютно необязательно. Однако, судя по его рассказам, мне стало понятно, что мастер-класс по русским обычаям Вассер уже прошел. Местечковые молодые знатоки народных традиций приучили Юргена «накрывать поляну» по любому поводу – даже за встречу. Сам Юра не любитель шумных застолий (да и вообще почти не употребляет алкоголя, а лично у меня немцы всегда ассоциировались не с правильными парнями из «Раммштайна», а с сытым бюргерством, поглощающим в огромных количествах баварское пиво с брауншвейгскими сосисками вприкуску), но, на беду свою, человек добрый и щедрый. Видели бы вы радость Юргена, когда я ему объяснил, что «остограммический» ритуал не несет в себе какой-то сакральной функции и не является принципиальным зачином в коммуникативном процессе. «Значит, ваши ребята считают подношение бутылки лишь правилом хорошего тона?» – с той же доброжелательной улыбкой поинтересовался Юрген. Я сказал, что, увы, да. «Зря они у вас пьют, эти молодежь! Умрут рано!» – резюмировал он. Облико морале Что мне запомнилось больше всего, так это феноменальная «культурность». По дороге на пляж нам нужно было перейти дорогу. Светофора с зеброй рядом не было, и я ломанулся напрямик. А мой немецкий комрад куда-то втопил по тротуару – я сначала не понял, что произошло. А потом увидел, что метров через пятьдесят он остановился и перешел дорогу по зебре. И на зеленый свет. Вот оно, воспитание! Со всеми встречавшимися по пути моими знакомыми он охотно знакомился и проявлял просто чудеса вежливости – из-за этого на него люди смотрели как на душевнобольного. Это вы больны душевно, товарищи люди! Неподалеку от пляжа мы решили зайти в кафе съесть по шаурме. И тут я – не к обеду сказано – вспомнил, что какой-то бакалейный знаток норманнской культуры уверял меня, что в Германии за столом разрешается «испускать ветра», но воспрещается демонстрировать благородную отрыжку. За время нашего пребывания в кафешке Юрген не только ничего подобного не отмочил, но и опроверг клеветнические нападки безвестного специалиста по немецкому этикету: «За столом у нас этим занимаются только швайны». У нас та же беда. Свой среди чужих Когда мы пришли на пляж, к Юргену подошел какой-то парень, панибратски поздоровался и попросил одолжить немного средств на «залитие горящих труб». Вассер достал из кармана полтинник и протянул бедолаге, и тот исчез, не веря своему счастью. «Жизнь удалась!» – шутит Юрген. Вот чему я поражался, так это тому, что он не только хорошо владеет русским, но еще и юморит в тему. Однако многих наших приколов он все равно не понимает, хотя старается не подавать виду. Вечером мы пришли на какую-то тусовку. Молодые самки глаз не спускали с Юргена, просили «жахнуть на брудершафт». Молодой, красивый, богатый, не пьет – о чем еще может мечтать девка из захолустья, которой выпала горестным жребием скромная жизнь лоточницы. И опять по доброте душевной Юра проставляется своим «русским друзьям» (каждый вечер их состав меняется, покорефаниться с немецким гостем спешат многие – выпить на халяву всем же охота), но ему не жалко. По части щедрости у меня немцы ассоциировались с гончаровским Штольцем – расчетливым, деловитым, педантичным работягой, «состоящим из мышц, мускулов и нервов» – человеком, который ничего просто так не даст. Юрген же поразил широтой размаха – прямо в доску свой, руссиш. Глядя на низкий уровень жизни русской глубинки, он долгое время недоумевал: «Как в такой большой и великой стране мог возникнуть экономический кризис? Ведь из него же можно выйти! У нас в Германии есть специальные программы по стабилизации экономики. Я следующим летом привезу распечатки...». Я иронически засмеялся – Юрген обиделся, но виду не подал. Хотя, возможно, его «распечатки» и помогли бы. Нам бы ночь простоять да год продержаться. На посошок он подытожил: «Нет национальных различий – есть только плохие и хорошие!». Что есть – то есть. Александр ПАРШИКОВ Опубликовано: 2007-07-26

Имя или ник: Email: Комментарий: